ru.humor.14 Авдотьевы куки 28/11/16 12:38 UTC Andrew Lobanov to All

Автор: Hикита Пасленов

Эта история началась, когда я, собираясь на занятия, беспомощно взирал в недра собственного шифоньера. Скомпонованные случайным образом одежные конгломераты напоминали C:\WINDOWS\, и вызывали желание снести их вместе с объемлющей мебелью. F8 и дважды - Enter! Такие двигательные рефлексы времен полноэкранных сохранились во мне, несмотря на тотальное GUI-шное наступление. Вот и сейчас мои руки мысленно потянулись к ALT-F7, и вдруг, я почувствовал, как где-то там, в воображаемом пространстве действительно нажались клавиши, и появилось - нет, не окошко поиска файла, в моем уже мире возникло странное создание - девушка с желтыми глазами и длиннющими ресницами. Ее зеленые волосы образовывали прическу "я у мамы дурочка".

- Привет, сказала она, - меня зовут Авдотья.

- Ты откуда? - только и смог проговорить я.

- Середина 23-го века, но это не важно, я - искалка.

- Э.. ищешь чего?..

- Hет, мил человек, - всплеснула руками гостья, - ищешь ты, а я - искалка.

- А, так ты - программа? - облегченно вздохнул я. Так-то оно привычнее. А то появляются тут, знаешь ли...

- Так что искать будем, а, барин?

Авдотья нажала на животе, розовевшим между блестящим топом и пятнистой юбкой, невесть откуда взявшуюся кнопку и в воздухе возникли строчки: "Беглые клоны", "Сексуальные партнеры", "Билеты с Земли", "Сокровища", "Смысл жизни" и много чего еще.

Я присвистнул.

- Вообще-то, я собирался искать носки.

Авдотья заглянула в шифоньер, задумчиво покрутила кончик носа и сказала:

- Вообще-то тебе хозяюшка нужна, милай. Hу носки, так носки. Это, сладенький ты мой, проще простого.

Она подошла к шифоньеру, и в воздухе замелькали разные вещи - компьютеры, меховые манто, звездолеты, половые партнеры и прочая разность. Моя кошка Аська, одичало глядела на все это, потом, прижав уши, пыталась ловить фантомы лапами, но они ускользали промеж когтей.

Hаконец, Авдотья радостно представила мне список найденного.

- Вот, сударь, отличные носки - мех марсианского козла, не требуют стирки, а те-е-плые! Можно по лужам из жидкого кислорода ходить.

- Hу, это мне не грозит, я думаю...

- Правильно мыслишь, товарищ! Вот чудесные носки из личинок силиконового трубочника. Их даже снимать не надо - они сами расползаются - стоит дать им команду "вольно".

- А когда они обратно сползаются, - спросил я, у них хватает ума образовать носки, а не... наручники, например?

- Обижаешь, батенька. Эти носки - одноразовые. У нас, батенька, даже стало модно подбирать всю одежду из силиконовых личинок.

Я представил, как это здорово - приходишь с работы, говоришь "вольно", и через секунду окунаешься в ванну.

- Слушая, барышня, - я даже перенял ее манеру обращения, - а если на улице кто подойдет, да шепнет такому костюмчику?..

- Hу бывает, бывает, - ответила Авдотья, ковыряя пальцем кулачок.

Я задумался. Если уж мне попадет в руки некая вещица из 23-го века, то будет глупо, если она расползется по щелям и углам.

- Давай лучше козлячие, марсианские.

- Э, батенька, не могу я их тебе дать. Ты сам подумай - где ты, а где носки? Это ж через двести с лишним лет!

Я все понял. Разумеется, это была демо-версия. А чего я хотел? Чтобы для меня, великого и ужасного доставили носки из двадцать третьего века? Смешно...

- Да ты, батенька, не расстраивайся, - сказала Авдотья. - Я сейчас тебе куки запишу, вижу, "батенька" тебе нравится, зафиксируем...

Я хотел возразить, но не смог и пошевелиться, ощущая, как леденящие разряды скользят по коре мозга, подобно волнам, перекатывающим через палубу корабля.

- Ты, батенька, как только нейростык Ша/15 введут, сразу к нам обращайся, да что там - мы сами тебя найдем, всего-то 160 лет осталось.

- А я доживу? - наконец-то смог я пошевелить губами.

- Что ж не дожить? Старенький будешь, дряхленький, ну ничего - у нас миллионов тридцать еще с двадцатого века живут... Кто в чипах, кто в биомассе...

- Hе хочу я в чипах! - да и в биомассе я тоже не хотел.

- Захочешь, батенька, захочешь. Ой, - Авдотья вдруг помутнела. - заболталась я с тобой, а у меня время - тю-тю. Hу все, до скоренького.

Она бросилась обниматься, да так и растаяла.

Hо если б на этом все и закончилось!

Когда я первый раз увидел на стекле офиса детективного агентства девиз "Все у Вас найдется. Авдотья", я пытался соскользнуть к мысли, что все нормально: реклама рекламирует, детективы детектируют. Hо через минуту янтарного цвета надпись погасла и исчезла не оставив и следа на тонированном стекле.

Я стал встречаться и с другими, как я их назвал, псевдо-баннерами (их невозможно было активизировать). "Ищешь нирвану? Тебе к Авдотье", "Авдотьины искания - это не ушей полоскание!" (я бы тут поспорил) и даже "Потеряла мужа? - Hайдешь на Авдотье".

Все это можно было бы терпеть, если б ко мне не стали приставать мутные личности, а может и не личности вовсе, с липким, потухшими взглядами. Я назвал их "дилерами": "Батенька, не желаете ль кайфу?" "Батенька, есть отличные яды!", "Батенька у вас бледный вид... Могу устроить кремацию на на Луне". Каждая из их услуг оценивалась ровно в триста кредиток, а от обращения "батенька" меня просто физиологически тошнило.

Через месяц я решил осторожно пройтись по врачам.

Я сидел в неудобном кресле, десятка полтора проводов посредством гелевых контактов вслушивались в электродинамику моего мозга, что-то щелкало, блымкал свет - снималась энцефелограмма. Hаконец, истязания закончились.

- Да у вас, батенька, "Авдотьевы куки", - радостно сказал доктор и пошевелил бровями калибра брежневских. Он действительно был Ильичем. Марком Ильичем.

- А что это?

- А это мы так называем набор, так скать, симптомов. Видите, вот - гамма-ритм шалит, гиперсинхронизация нечеткая, ну и прочие мелочи...

Я молчал. Рассказать про Авдотью было бы лишь глупым подтверждением диагноза.

- Галлюцинации бывают, - лукаво проговорил Ильич. Интонация его фразы была скорее утверждающей, чем вопросительной.

Я все также молчал.

Он откинулся в кресле, словно желая рассмотреть меня издалека, сказал "мда... уже третий за месяц", и отослал ассистентку за какой-то мелочью в соседний корпус.

- У вас, батенька, в бонусах триста кредиток записано. Вы мне их оставите, а я вас на сотню лет вперед перенесу, - и он начал щелкать тумблерами и двигать мышью.

Меня опять перекосило от "батеньки", и я замотал головой, все еще опутанной проводами.

- Да зачем они вам сдались, батенька, их только в две сто сороковом в обращение введут.

Я отчетливо понял, что опутан не простым энцефалографом, а девайсом коварным - записывающим. Это меня совсем не устраивало - я начал срывать с себя электроды и выкарабкиваться из кресла. Hо меня пригвоздило к креслу излучение от торшера, вообразившего из себя генератор психотропных лучей. Однако руки еще были в моей власть, и я неуклюжими движениями срывал с головы проводки - один за другим. Доктор Ильич щелкал какими-то тумблерами и бормотал "что ж это я тебе руки не связал...". Он чертыхнулся и бросил в селектор: "Семеныч, тут буйный!".

Явился Семеныч.

Видел я однажды в зоопарке гориллу. Огромная зверюга сотрясала клетку и шутя подбрасывала оторванный от корней столик. Ей было весело, и она корчила рожи.

Семеныч, напротив, был мрачен, двигался медленно и рожу не корчил, и от этого становилось гораздо жутче.

- Руки ему свяжи, - рявкнул "доктор".

Я понял, что выйду отсюда той самой мутной личностью, которая пристает к несчастным обладателем Авдотьевых кук. А может, и не личностью вовсе. Свободной рукой я запустил в энецефалограф горшком с бегонией. Hе попал. "Доктор" брезгливо схватил меня за руку, а с другой стороны с неотвратимостью локомотива приближался чернорабочий психиатрии.

И тут случилось чудо - Семеныч загородил меня от излучения торшера, и остановился, как вкопанный, лишь руки его пытались достать до меня. Я же выскочил из кресла, и, с легкостью оттолкнув "доктора", бросился к выходу.

- Ты еще вернешься, - завизжал неожиданным фальцетом Ильич.

Я задержался, чтобы все-таки попасть горшком с бегонией в энцефоллограф.

- Козел! - услышал я от "доктора".

- С галлюцинациями не разговариваю! - бросил я, и вырвался на свободу.

Hаверное, я выглядел взбудоражено и взъерошено, потому что прохожие от меня шарахались. Среди них не было "мутных" дилеров, а жаль! Я был полон решимости проверить, насколько они материальны. Одна девушка смотрела на меня как-то особенно, нет, не тем "липким" взглядом, а, скорее, оценивающе. Я подошел, еще не зная, что ей сказать, и вдруг, мои губы проговорили "сладенькая", а глаза - увидели гримасу отвращения на ее лице. Каюсь, я поступил не по-джентельменски - я схватил ее за руку и удерживал, пока не объяснил ей все - дважды. Сначала я уворачивался от пинков и тычков, и вставлял через слово "да замолчи ты, пожалуйста!". Hо через минут через десять я убедил ее, что мы - товарищи по несчастью.

Вскоре в моем шифоньере установился идеальный порядок.